Наука, Образование: История: Глава IX Бракосочетание Людовико Сфорца и Беатриче Д'Эсте. Леонардо да Винчи: Леси Коллинсон-Морлей

Вступление.
Всем предыдущим комментаторам, сказавшим, что портрет похож на меня, приз зрительской догадливости - картинку действительно прислали под девизом "Гля, это ж ты!" Для тех, кто не лазил в свойства картинки, сообщаю - это не я сквозь призму фотошопа, а портрет итальянской принцессы Беатриче д"Эсте, предположительно работы да Винчи.

Если мельком глянуть, можно увидеть смутное сходство: нос, скулы и причёска. Конечно, практически сразу я нашла изображение почётче и пришла к выводу, что перепутать нас с Беатриче может только слепой на оба глаза. Но бешеной козе, как известно, пять веков не крюк - не выбрасывать же всё, что я нарыла?..
В общем, теперь у меня есть собственноручно составленное родословное древо пары-тройки итальянских домов, полкило переводных материалов, уйма репродукций да Винчи и предложение от кафедры истории в Сорбонне чувство удовлетворения от потраченного времени.

Понеслись.
Итак. Беатриче родилась второй девочкой в браке Эрколе д’Эсте и Элеоноры Арагонской. Её обширная семья в годы смут отвоевала власть в Ферраре и прочно закрепила за собой правящее положение. Прадед Беатриче, маркиз Николо д’Эсте, выстроил в городе роскошный замок-крепость, ставший приютом и защитой для многих последующих поколений. В этом замке появились на свет Беатриче, её старшая сестра-погодок Изабелла и младший брат Альфонсо.

Изабелла в шесть лет уже была просватана за герцога Мантуи. Но, когда ей сравнялось 11, к её родителям с брачным предложением обратился регент и дядя маленького герцога Милана Лудовико Сфорца.
Родители ответили миланцу: мол, сожалеем, но Изабелле уготована иная судьба - она станет женой мантуанского герцога и войдёт в семью Гонзага. Однако погодите расстраиваться: к счастью, у нас есть ещё одна дочь, чуть помладше. Вам ведь нет разницы, на ком именно из семьи д’Эсте жениться? И неудавшийся жених сестры достался Беатриче так же, как доставались поношенные платья и надоевшие драгоценности. Младшая сестра по факту рождения была обречена на вторую очередь.
Зато, пока золотоволосая Изабелла корпела над латынью и стихосложением в Ферраре, Беатриче уплетала яблоки и носилась верхом в предместьях Неаполя под мягким крылом своего деда – неаполитанского князя Никколо III.

Просватанные жених и невеста не были знакомы. Любовные письма за них писали изящным слогом придворные поэты. Беатриче ещё не выросла настолько, чтоб быть этим задетой, а жениху действительно было всё равно, на ком жениться – собственноручные письма и подарки он слал не юной невесте, а даме своего сердца Цецилии Галлерани, которая была им соблазнена как раз во время сватовства к Беатриче. Вскоре после этого Цецилия родила ему внебрачного сына и с тех пор слыла в Милане его истинной любовью.

На портрете кисти да Винчи она изображена как "Дама с горностаем". Тут есть забавный момент: с одной стороны, слово "горностай" в греческом переводе созвучно фамилией Галлерани, а с другой стороны, зверёк изображен на гербе рода Сфорца и является символом представителя рода. Шутка художника – умница Сесилия небрежно почёсывает шейку домашнему любимцу-герцогу.

Когда Беатриче исполнилось 13 лет, её родителями была назначена свадьба. Тут она впервые и увидела своего тридцатилетнего мужа, прозванного Мавром (Il Moro) за смуглую кожу и горячий темперамент.

Лудовико Сфорца за это время успел завязать династические связи двойным узлом – сосватать свою сестру Анну Сфорца за брата своей невесты Альфонсо д’Эсте. Две свадьбы между д’Эсте и Сфорца были отпразднованы одновременно.
Но когда довольный Лудовико, мысленно предвкушая очередную встречу с любовницей, произносил свадебные клятвы тринадцатилетней девочке – вряд ли он предполагал, сколь круто изменится его жизнь.

Я думаю: как сложилась бы судьба Цецилии, если бы на месте Беатриче была Изабелла? "Златокудрая" и "дама с горностаем" - они слыли умнейшими женщинами страны и собирали в своих салонах множество поэтов и художников. Возможно, Цецилия сохранила бы положение фаворитки, и в миланском дворце негласно существовали бы два двора: «солнечный» и «лунный», как тогда принято было говорить.
Но юную Беатриче, похоже, так больно ранила в девичестве участь вечной «тени» сестры, что она категорически отказалась терпеть любую конкуренцию. Девочка-подросток - как запоздало выяснил Лудовико - обладала ясным умом и твёрдым как кремень характером. Она заставила мужа порвать с живущей при их дворе Цецилией, выдать её замуж и отослать с глаз долой.

Через год после свадьбы Беатриче отправилась в Венецию и сплела там такую политическую интригу, что её муж, спустя рукава правивший небольшим приморским городком Бари, через некоторое время стал герцогом Милана. А она, соответственно - герцогиней. Этому предшествовали смерти двух предыдущих герцогов – брата и племянника Моро, и ходило немало слухов о ядовитых персиках, которые целеустремленная мадонна Беатриче якобы украла для племянника из лабораторий да Винчи. Но вряд ли в этих россказнях было много правды.

Спустя три года, я думаю, супруг уже сам упрашивал юную женщину поехать на договор заключения мира между французским королём и итальянскими князьями, сулящий многие опасности и многие же выгоды. Лудовико был ленив и неамбициозен; ему достаточно было малой власти, позволяющей оказывать мелкое покровительство миланским дворянам и взамен украдкой совращать их юных дочерей и сестер.

А Беатриче только-только взяла разбег. Исследователи утверждают, что от матери она унаследовала сообразительность, мужество и присутствие духа, а от отца – дипломатические способности и "некоторую эластичность в вопросах совести" (с). И, вооружившись всем этим багажом, восемнадцатилетняя герцогиня Сфорца задалась наконец-то выйти на первый план. Используя собственные связи и богатую казну герцогства, она сумела собрать при дворе плеяду изобретателей, мыслителей, живописцев ничуть не худшую, чем сестра.
Изабелла не зря доныне считается "первой леди эпохи Возрождения" - её двор в Мантуе был созвездием великих умов и талантов, а её лицо многократно увековечено их резцом и кистью. Но младшая сестра её опередила. В "состязании Венеры и Минервы", как изящно выражались тогдашние придворные поэты, Минерва шаг за шагом брала верх.

Если салон Изабеллы отличался утончённостью и приверженностью к чистому искусству, то Беатриче скорее привлекали изобретения, диковинки, игры природы и разума. Она радостно хлопала в ладоши при виде чудес, будь то отлитый из меди гигантский памятник Вергилию, чёрный как сажа говорящий негритёнок или ночной горшок со встроенной музыкой. Хоть разум её был твёрд и гибок, сердце оставалось детским.
Вот как пишут об этом биографы да Винчи:
"Между кузинами началась глухая борьба, день ото дня все более упорная, но проходившая внешне в очень мягких формах и вихре удовольствий на фоне непрерывного праздника, воцарившегося с появлением Беатриче при дворе. И для украшения этого праздника художники были самыми нужными людьми.

Леонардо, как и другие, но больше других, привлекался к этим делам. Беатриче была еще более требовательна, чем Изабелла, и невозможно было сопротивляться настояниям этой своевольной девочки-полуребенка, некрасивой, но привлекательной и очень ласковой; когда она начинала приставать к Леонардо с просьбами, Леонардо подчинялся, но ждал, что какой-нибудь столь же счастливый случай, как вызов в Павию, избавит его и от нескончаемых капризов Беатриче."

И, то ласкаясь, то требуя, маленькой герцогине удалось добиться того, что эпоха правления четы Сфорца среди знати стала называться "золотым веком".

За время брака Беатриче родила мужу двоих сыновей, впоследствии поочерёдно наследовавших вслед за Лудовико титул миланского герцога. В качестве благодарности через пять лет после свадьбы Лудовико завёл себе новую пассию - Лукрецию Кривелли. Портрет её, приведенный ниже, тоже работы да Винчи и называется "Красавица с фероньерой".

Хобби такое, что ли, было у да Винчи – увековечивать всех женщин скользкого Мавра? Или герцог ему иначе денег на проекты не отстёгивал? Например, с Изабеллы он с крайней неохотой сделал один набросок , а потом и вовсе отказался её писать под предлогом того, что размышления о математике занимают его мозг всецело.

Говорят, Лукреция долгое время сопротивлялась и уступила домогательствам герцога почти против воли. Она была набожной девушкой и прожила оставшуюся жизнь в сознании неспособности противиться совершаемому греху.

Связь держалась не просто в тайне, а в страшной тайне от супруги, поскольку Лукреция была любимой фрейлиной герцогини Беатриче. Доведись герцогине узнать, как муж с любимой подругой обманывают её под самым носом – она с присущими ей мягкостью и кротостью снесла бы палаццо Сфорца до основания, а последним бревном гнала бы милашку Лудовико до самой французской границы.

Кто-то называет Беатриче Сфорца, урожденную д’Эсте "некрасивой, но привлекательной", кто-то титулует её как "одна из самых красивых и целеустремленных принцесс итальянского Ренессанса". Я ещё раз покажу её портрет "Дама с жемчужной сеткой в волосах", созданный да Винчи и его подручным Джованни Амброджио. Он датирован 1490 годом, то есть донзелла Беатриче изображена ещё невестой.

Я долго думала, что за смутные ассоциации навевает мне этот портрет, и наконец поняла: юная Беатриче д’Эсте напоминает мне шекспировскую Джульетту. Джульетту, которую не встретил на балу Ромео. Джульетту, которая покорилась воле родителей, вышла за графа Париса и нарожала ему сыновей. Джульетту, которая так и не узнала, что такое истинная любовь.

Нашей повести о Джульетте тоже не досталось счастливого конца. Беатриче умерла в родовых мучениях. По некоторым источникам, будучи на сносях, она узнала о связи мужа с Лукрецией. От потрясения и ярости у неё начались преждевременные роды, а помочь не успели или не смогли – в результате погибли и мать и ребёнок. Герцог страшно убивался по ней, будучи уверенным, что удача навеки покинула его вместе с девочкой-женой, которая вращала вокруг себя Миланское герцогство.

Там, где стремительно стучали каблучки маленькой миланской герцогини, сейчас стрекочут клавиатурами вышколенные служащие отеля. Да что сейчас – уже через некоторое время после смерти Беатриче безутешный муж вернул из ссылки свою старую любовницу Чечилию. А заодно подарил Лукреции Кривелли любимые угодья Беатриче, где герцогиня когда-то забавлялась рыбной ловлей, охотой и верховыми прогулками.
Вдовец и в бытность мужем-то, чего уж там, верностью не отличался. Но мне не хочется верить, что герцогиня-девочка была забыта сразу и бесследно. Пусть лучше будет как в повести Мережковского:

Это был тот самый день, тот самый час, в который ровно год назад покойная герцогиня явилась в палаццо Кривелли и чуть не застала врасплох мужа с любовницей. [Лудовико] оглянулся. Все в этой комнате было по-прежнему: так же светло и уютно, так же зимний ветер выл в трубе; так же пылал веселый огонь в камине, и над ним плясала вереница голых глиняных амуров, играя орудиями Страстей Господних. И на круглом столике, крытом зеленою скатертью, стоял тот же граненый кувшин Бальнеа Апонитана, лежали те же ноты и мандолина. Двери были так же открыты в спальню и далее, в уборную, где виднелся тот самый гвардаробный шкап, в котором герцог спрятался от жены.

Чего бы, казалось ему, не дал он в это мгновение, чтобы вновь послышался внизу страшный стук молотка в двери дома, чтобы вбежала испуганная служанка с криком; "Мадонна Беатриче!"-чтобы хоть минутку постоять, как тогда, подрожать в гвардаробном шкапу, словно пойманному вору, слыша вдали грозный голос своей ненаглядной девочки. Увы, не быть, не быть тому вовеки!

Надгробие Лудовико и Беатриче Сфорца.

Перед нами портрет Беатриче д’Эсте,Giovanni Ambrogio de Predis.1490г.
Это одна из самых красивых и просвещенных принцесс итальянского Ренессанса. Дочь Эрколе I д"Эсте и младшая сестра Изабеллы д’Эсте и Альфонсо I д’Эсте.

Беатриче была хорошо образована, ее окружение составляли знаменитые деятели искусства эпохи Возрождения, такие как живописец Леонардо да Винчи и скульптор Донато Браманте. Беатриче д’Эсте была помолвлена в возрасте пятнадцати лет с Лодовико Сфорца, герцогом Миланским, и затем выдана за него замуж в январе 1491 года. Великий художник Леонардо да Винчи был назначен организатором пышной свадебной церемонии.
Немного о Беатриче.

Беатриче получила хорошее образование, в соответствии с педагогическими идеями той эпохи. Сестры д"Эсте занимались латынью и немного греческим и с ранних лет умели танцевать и петь. Более того, они унаследовали или с детства приобрели вкус к лучшим образцам ренессансной поэзии и искусства, поэтому любой замеченный ими талант мог рассчитывать на их признание и поддержку. Их мать, герцогиня Элеонора, разделяла их увлечения, а возможно, и способствовала их развитию.

Беатриче исполнилось только пятнадцать лет, она еще не вполне развита, и в ее внешности есть нечто почти детское. Ее округлые щеки и полные губы достались ей от арагонской династии, вернее, от матери. Весьма характерной ее чертой был маленький, заостренный нос. Своим очарованием Беатриче была обязана не своей внешности, а живости своей натуры, своему духу и энергии, той жизненной силе, которая сквозит во всем, что мы знаем о ней, как, например, на портрете работы Леонардо, в подлинности которого нет сомнений.
Как пишут об их отношениях.

Беатриче окружена вниманием и совершенно счастлива. Ее супруг заботится о ней, устраивает празднества в ее честь и угождает ей всеми возможными способами. Ей известно, что он испытывает к ней «сердечную любовь и благожелательность; дай Бог, чтобы это продолжалось долго». Согласно Галеаццо да Сансеверино, «между ними возникла такая любовь, что мне кажется, едва ли два человека могут любить друг друга сильнее».

Несмотря на свою молодость, Беатриче стала для Людовико другом, у которого тот мог спросить совета и на которого мог положиться. Мужчина с его характером инстинктивно ищет в женщине симпатии и поддержки. В письме от 12 марта 1494 года Моро пишет, что так скучает по ее обществу, «что мы признаемся в том, и кажется нам, словно мы теряем часть самих себя, когда она прощается с нами до завтра».

Миральто говорит о ней как об очень юной, прекрасной, смуглолицей девушке, «изобретательнице новых костюмов, танцующей и развлекающейся днем и ночью», и, подобно всем в ее семье, она в не меньшей степени интересовалась литературой и искусством. Ее безграничная, бурлящая жизнерадостность совершенно покорила ее умеренного, уже зрелого супруга, который едва мог устоять под напором ее темперамента. Из них двоих она была определенно сильнее, во времена опасности брала на себя лидерство и оказывала, вероятно, немалое влияние на государственные дела. Но её блестящая судьба была прервана смертью во время родов, 3 января 1497 года в возрасте 22 лет. Ребёнок был мертворождённым сыном. Могила Беатриче находится в Чертозе

УСЫПАЛЬНИЦА БЕАТРИЧЕ И ЛЮДОВИКО.
Хочу обратить ваше внимание на прекрасное надгробие работы Кристофоро Соляри.
Это надгробие Людовико иль Моро Сфорца и Беатриче д"Эсте.Находится в картезианском монастыре Чертоза ди Павия,возле Милана.

Вплоть до конца XV века в Италии продолжал существовать тип традиционного средневекового надгробия в виде смертного ложа, примером которого может служить надгробие миланского герцога Лодовико Моро и его жены Беатриче д"Эсте (ок 1499 г.), работы скульптора Кристофоро Солари (1489–1520).

Средневековое представление о вечном упокоении, молитвенной обращенности к Богу в ожидании страшного суда сочетается в этом надгробии с чисто ренессансным торжественно-официальным изображением усопших в пышных парадных костюмах. Портретная достоверность их лиц, увековеченных для потомков, заставляет вспомнить, что сам жанр портрета первоначально возник еще в Древнем Риме в связи с созданием надгробной скульптуры.

СУДЬБА ГЕРЦОГА Людовико СФОРЦА

Осенью 1499 года Милан был захвачен войсками французского короля Людовика XII. Лодовико Моро попытался восстановить свою власть, вначале сумел выбить французов из Милана, но весной 1500 года был разбит под Новарой. Потерпев неудачу, швейцарские наёмники в обмен на свободный возврат домой выдали Лодовико французам. Свергнутый герцог был увезен во Францию, где и умер в заключении в замке Лош. Похоронен рядом с предками в Чертозе.Ему было 55 лет.

Сохранилась очень интересная картина.Алтарь Сфорца» Мадонна с младенцем, четыре отца Церкви (Св. Иероним,св. Августин, святой Амвросий и, папа Лев Великий) А у их ног семья Людовико иль Моро его жена Беатриче д"Эсте,сыновья Максимилиана Сфорца и Франческо Сфорца II, еще в пеленках).1494год
СЫНОВЬЯ БЕАТРИЧЕ И ЛЮДОВИКО.

В 1450 году герцог Франческо Сфорца начал постройку замка, резиденции своей семьи. Над проектом замка Сфорца в Милане, в свое время, работал сам Леонардо да Винчи. Но, к сожалению, из работ выдающегося мастера в замке, до наших дней сохранились лишь "слоновий портик" и зал для игры в мяч.

Сейчас в Замке Сфорца размешены экспозиции нескольких миланских музеев. Здесь можно осмотреть выставки музея Древнего Египта, доисторического музея, музеев посуды и музыкальных инструментов. В замке находится последняя незаконченная работа великого итальянского мастера Микеланджело, произведения Мантеньи, Веллини, Липпи, Понтормо и Корреджио.

Вот так и закончилась история жизни герцога Людовико Сфорца и его жены Беатриче д’Эсте.Она неразрывно связана с жизнью и творчеством Леонардо да Винчи.Леонардо провел в Милане лучшие годы своей жизни. Здесь у него было столь необходимое ему свободное время. Здесь, используя свое причудливое зеркальное письмо справа налево, он написал свои лучшие книги, включая замечательный трактат о живописи. Здесь же он закончил свои величайшие художественные работы, оказавшиеся, видимо, во власти той же неясной фатальности, которой отмечены столь многие события в жизни этого человека.

ТЕКСТ С ИЛЛЮСТРАЦИЯМИ http://maxpark.com/community/6782/content/2453004

Портрет Беатриче д’Эсте работы Леонардо да Винчи (возможно его учеников).

Беатриче д’Эсте — одна из самых красивых и просвещенных принцесс итальянского Ренессанса. Дочь Эрколе I д"Эсте и младшая сестра Изабеллы д’Эсте и Альфонсо I д’Эсте.

Немного о Беатриче.

Леонардо да Винчи, «Изабелла д’Эсте», эскиз к неосуществлённому портрету, 1499, Лувр.

Как пишут об их отношениях.

Bartolomeo Veneto (1470–1531). Портрет Беатриче д’Эсте.

Но её блестящая судьба была прервана смертью во время родов, 3 января1497 года в возрасте 22 лет. Ребёнок был мертворождённым сыном. Могила Беатриче находится в Чертозе

УСЫПАЛЬНИЦА БЕАТРИЧЕ И ЛЮДОВИКО.

Хочу обратить ваше внимание на это прекрасное надгробие работы Кристофоро Соляри.

Это надгробие Людовико иль Моро Сфорца и Беатриче д"Эсте.Находится в картезианском монастыре Чертоза ди Павия,возле Милана.

Монастырь Чертоза ди Павия.15век.

Фасад собора.

СУДЬБА ГЕРЦОГА Людовико СФОРЦА

СЫНОВЬЯ БЕАТРИЧЕ И ЛЮДОВИКО.

Массимилиано Сфорца Франческо Мария Сфорца

Замок Сфорца в Милане.

Вот так и закончилась история жизни герцога Людовико Сфорца и его жены Беатриче д’Эсте .Она неразрывно связана с жизнью и творчеством Леонардо да Винчи.

Леонардо провел в Милане лучшие годы своей жизни. Здесь у него было столь необходимое ему свободное время. Здесь, используя свое причудливое зеркальное письмо справа налево, он написал свои лучшие книги, включая замечательный трактат о живописи. Здесь же он закончил свои величайшие художественные работы, оказавшиеся, видимо, во власти той же неясной фатальности, которой отмечены столь многие события в жизни этого человека.

Источники.

http://www.libma.ru/istorija/istorija_dinastii_sforca/p15.php

Беатриче д’Эсте (29 июня 1475 - 2 января 1497, Милан) - одна из самых красивых и целеустремлённых принцесс итальянского Ренессанса, дочь Эрколе I д"Эсте и младшая сестра Изабеллы д’Эсте и Альфонсо I д’Эсте.

Беатриче была хорошо образована и окружала себя знаменитыми деятелями искусства, такими как Леонардо да Винчи и Донато Браманте. Она была помолвлена в возрасте пятнадцати лет с Лодовико Сфорца, герцогом Бари - регентом, а потом герцогом Миланским - и выдана за него замуж в январе 1491 года. Это было двойное бракосочетание Сфорца - д’Эсте. Лодовико женился на Беатриче, а брат Беатриче, Альфонсо, женился на Анне Сфорца, сестре Джана Галеаццо Сфорца. Леонардо да Винчи организовывал свадебную церемонию.

Историк династии Сфорца пишет о ней: «Беатриче дЭсте теперь стала государыней самого блестящего двора в Италии. Он и раньше славился своим великолепием и своими охотами, но она придала ему пикантность и жизнерадостность. Миральто говорит о ней как об очень юной, прекрасной, смуглолицей девушке, „изобретательнице новых костюмов, танцующей и развлекающейся днем и ночью“, и, подобно всем в её семье, она в не меньшей степени интересовалась литературой и искусством. Её безграничная, бурлящая жизнерадостность совершенно покорила её умеренного, уже зрелого супруга, который едва мог устоять под напором её темперамента. Из них двоих она была определенно сильнее, во времена опасности брала на себя лидерство и оказывала, вероятно, немалое влияние на государственные дела. „Если герцог Бари, наделенный, помимо недостатков и пороков, всеми достоинствами итальянского государя эпохи Ренессанса, сумел сыграть гораздо более значимую роль, чем позволяло его положение, то во многом благодаря его супруге, тщеславной совершенно по-женски и, если вам будет угодно, даже жестокой, особенно по отношению к герцогине Изабелле, но с характером решительным и упорным и острым умом, увлекаемым всеми соблазнами роскоши и очарованным искусством“».

Но её блестящая судьба была прервана смертью во время родов, 2 января 1497 года в возрасте 22 лет. Ребёнок был мертворождённым сыном. Могила Беатриче находится в Чертозе.

Литература

Коллинсон-Морлей, Леси. История династии Сфорца = Lacy Collinson-Morley. The story of the Sforzas. London, George Routledge & sons, 1933. / Пер. с англ. Чулкова О.А.. - СПб: Евразия, 2005. - 352 с. - 2000 экз. - ISBN 5-8071-067-7.

Лодовико не нужны были военные машины Леонардо, так как война закончилась, а за ней последовали самые блестящие годы в истории Милана. Одна причина, по которой я восхищаюсь Лодовико Сфорца,- это то, что Леонардо да Винчи, не самый легкий в общении человек, нашел в нем конгениального управляющего и провел у него на службе шестнадцать лет. В промежутке между написанием бессмертных картин и работой над Колоссом - конной статуей Франческо Сфорца - Леонардо создавал машины для театра масок, костюмы для маскарадов и даже для турецких бань. Существует мнение об этом, самом интеллектуальном среди художников человеке, будто он жизнь свою проводил в невиданной роскоши и довольстве, что вряд ли соответствует истине. Леонардо был рассеянным, непрактичным гением, к тому же перфекционистом, который ни разу не был доволен своей работой. Если предположения некоторых художественных критиков верны, то посещение его мастерской в Милане было бы весьма интересно. Среди неоконченных картин, над которыми он работал, когда на него находило вдохновение,- «Мона Лиза», «Мадонна в скалах», «Мадонна с младенцем и святой Анной». Все эти картины находятся сейчас в Лувре. Хотя состояния в те времена растрачивались за один день, ему часто не платили, причем самыми необязательными плательщиками были монахи.

Молодой герцог Джан Галеаццо вырос человеком слабохарактерным, предпочитающим праздные удовольствия в ожидании, пока любящий дядя сделает за него работу. В двадцать лет он женился на дочери Альфонсо Калабрия Изабелле Арагон. Свадебное торжество отметили с размахом, и даже повара - как заметил кто-то - были разряжены в атлас и шелк. В 1491 году Лодовико Сфорца, реальный, по сути, правитель страны, решил, наконец, жениться. Выбор пал на старшую дочь герцога Феррары Изабеллу д"Эсте, однако оказалось, что она уже помолвлена с наследником маркиза Мантуи Франческо Гонзага. Тогда Лодовико сделал предложение ее младшей сестре - Беатриче д"Эсте - и получил согласие. Изучая исторические материалы, часто спрашиваешь себя, хотя бы как в этом случае: «Если бы Франческо женился не на веселой, смешливой Беатриче, а на ее старшей сестре, обладавшей железным характером, пошла бы история Италии по другому пути?»

В морозном январе 1491 года флотилия потрепанных кораблей, сопровождающих позолоченную королевскую барку Феррары, вошла в Тичино и в док Павии. Приехало много молодых женщин. Они совершенно забыли о лишениях, голоде и болезнях и стояли сейчас в самых лучших своих нарядах, устремив любопытные взгляды на кавалеров, столпившихся на берегу. Самой жизнерадостной была шестнадцатилетняя невеста Беатриче д"Эсте. Как бы хотелось увидеть это прибытие своими глазами, посмотреть на встречу Беатриче д"Эсте с ее сорокалетним мужем. Судьбой ей было назначено умереть через шесть лет, но в тот краткий период она стала одной из самых известных женщин Ренессанса.

Жизнь ее с Лодовико повторила союз Франческо Сфорца с Бианкой Висконти, да и разница в возрасте между супругами была почти такой же. Жили они в довольстве и роскоши, которым удивлялся даже Милан. Богатства герцогства были фантастическими, по-видимому и налоги тоже. Слава о миланских ювелирах и оружейниках гремела повсюду. Эти специалисты, как и во времена Висконти, могли поставить на улице сотни манекенов - мужчин и лошадей, облаченных в самые лучшие доспехи. Повсюду шло строительство. Белый собор странной для своего времени готической архитектуры поднимался медленно, но зато Чертоза из Павии компенсировала этот архитектурный анахронизм. Начались большие гидравлические работы, рыли каналы. В то время на строительстве церкви Санта Мария делле Грацие можно было увидеть Браманте или Леонардо да Винчи, рисующего лица на рынке либо обдумывающего создание аэроплана, или ранним утром заметить, как он входит в трапезную церкви Санта Мария делле Грацие, чтобы добавить несколько мазков к фреске «Тайная вечеря». В центре всей этой активности был Лодовико иль Моро: он поторапливал архитекторов и художников, инспектировал новые ирригационные системы, реставрацию церквей, пополнял библиотеки, привлекал в университеты ученых. Работал он со страстью, свойственной иногда людям, которым судьба отпустила недолгую жизнь. Считают, что доходы его маленького государства составляли более половины общего дохода Франции.

Любовь его к молодой жене распространялась и на членов ее семьи: он организовал почтовое сообщение между Миланом и Мантуей, чтобы она и ее сестра Изабелла, маркиза Мантуи, могли обмениваться новостями. Посланник вез не только письма Беатриче, но и подарки, например трюфели, зайцев и оленину, а возвращался с письмами от Изабеллы и форелью из озера Гарда. Изабелла смотрела на младшую сестру как на богатую родственницу и не могла иногда удержаться от зависти к роскоши, в которой та жила. Казна Мантуи, в сравнении с Миланом, часто была пуста. Беатриче была рада выпавшему ей счастливому жребию.

«Нашим удовольствиям буквально нет конца,- написал Лодовико своей невестке.- Я не смог бы рассказать вам и об одной тысячной доле проказ, в которых принимают участие герцогиня Милана и моя жена. В деревне они участвуют в скачках и галопом носятся за придворными дамами, стараясь выбить их из седла. А сейчас, когда мы вернулись в Милан, они изобретают новый вид развлечений. Вчера в дождливую погоду, надев плащи и повязав голову полотном, вышли на улицу вместе с пятью или шестью другими дамами и отправились покупать провизию. Но так как женщинам здесь не принято повязывать голову, то простолюдинки начали над ними смеяться и делать грубые замечания, отчего жена моя вспыхнула и ответила им в таком же тоне. Дело зашло так далеко, что чуть не закончилось потасовкой. В конце концов, они явились домой, забрызганные грязью с ног до головы. То еще зрелище!»

В следующем письме Изабелле он сообщает, что, пока он был в Павии, Беатриче и Изабелла Арагон ездили на день в Чертозу, а он вечером выехал их встретить. К своему удивлению, он увидел их в турецких костюмах.

«Маскарад этот затеяла моя жена,- объясняет он,- всю одежду она сшила за одну ночь! Когда они уселись вчера за работу, герцогиня не могла скрыть удивления, увидев мою жену, энергично работающую иголкой. Ну прямо как какая-нибудь старушка. И жена сказала ей: „Чтобы я ни делала, я делаю это с полной отдачей, и не важно, какая цель при этом стоит - развлечение или что-то серьезное. Работа должна быть выполнена хорошо“».

Эту удивительную молодую женщину послали, когда ей еще не исполнилось и двадцати лет, представлять мужа в одном из самых циничных аристократических сообществ - в венецианской синьории. Она поехала туда с матерью, герцогиней Феррары, и делегацией, превышающей тысячу человек. Шутница и сорвиголова предстала там холодной, умеющей себя подать молодой женщиной. Она уверенно обратилась к палате дожей, а ведь во время такой процедуры даже у многоопытных послов дрожали коленки. Спустя семь дней празднеств и развлечений Беатриче с матерью посетила Большой совет во Дворце дожей и затем послала мужу письмо с отчетом.

«В центре зала мы увидели принца. Он спустился из своих комнат, чтобы приветствовать нас,- писала она,- и препроводил к возвышению, где все мы сели в обычном порядке, и началось тайное голосование: нужно было выбрать два комитета. Когда с этим было покончено, матушка поблагодарила принца за оказанные нам почести и ушла. Когда она закончила говорить, я сделала то же самое. Затем, следуя инструкциям, которые ты мне дал в письме, сказала, что с дочерним смирением подчинюсь всем приказам дожа».

Ранние ее письма из Венеции звучат очень современно. Она описывает впечатления от осмотра городских достопримечательностей.

«Мы высадились на Риальто и отправились пешком по улицам, которые называются merceria, где увидели магазины, торгующие специями, шелками и другими товарами. Всего много, качество отличное, и содержится все в полном порядке. Товары разнообразные. Мы постоянно останавливались, чтобы посмотреть то на одно, то на другое, и даже расстроились, когда подошли к пьяцце Сан-Марко. Здесь с лоджии, напротив церкви, зазвучали наши трубы…»

О другой экскурсии она пишет: «Когда мы шли из одного магазина в другой, все поворачивались, чтобы посмотреть на драгоценные камни, нашитые на мою бархатную шляпу, и на жилет с вышитыми на нем башнями Генуи, а особенно - на большой бриллиант на моей груди. И я слышала, как люди говорили один другому: „Вон идет жена сеньора Лодовико. Посмотрите, какие красивые у нее драгоценности! Что за чудные рубины и бриллианты!“» В другом письме она рассказала Лодовико, как дразнила епископа из Комо, который, устав от осмотра достопримечательностей, пожаловался, что свойственно любому туристу, путешествующему по Италии: «У меня ноги отваливаются!»

Увы, смех, блеск золота и бриллиантов через шесть лет исчезли. Беатриче родила двоих сыновей, и потихоньку все уверились, что Лодовико уберет никчемного молодого герцога вместе с его семейством и узурпирует страну. Это носилось в воздухе, Неаполь был в этом уверен, Изабелла Арагон так страдала, что южное королевство приготовилось начать войну с Миланом от лица герцога и его неаполитанской жены. Чувствуя, что со всех сторон его окружили враги, Лодовико пригласил французов прийти в Италию и заявить свои древние права на Неаполь.

Возможно, сам он не верил, что они придут, возможно, он хотел лишь припугнуть Неаполь, возможно, надеялся перегруппировать силы и выиграть на этом. Кто теперь скажет? Факт остается фактом: французы пришли. Вел их за собой Уродливый карлик КарлVIII, и в этот самый момент герцог Милана Джан Галеаццо умер. Все были уверены, и многие историки до сих пор в это верят, что он был отравлен, а сделал это его дядя Лодовико. Лодовико поспешил в Милан и заявил о своей лояльности маленькому сыну покойного, но Совет не захотел и слушать об этом: Лодовико - по сути - всегда был герцогом, а в этот момент, когда государству нужна была твердая рука, а не регент, он должен был сделаться герцогом. Так в 1494 году он и Беатриче стали седьмыми герцогом и герцогиней.

Тем временем Италия, столетиями привыкшая к вялотекущим стычкам кондотьеров, пришла в ужас от жестокости французской армии. Сам вид войска приводил в трепет. Арьергард составляли восемь тысяч швейцарцев. Огромные лучники из Швейцарии казались наблюдателю того времени звероподобными людьми. Во главе войска шагал монстр со шпагой, блестящей, словно вертел, на котором жарят поросенка. Следом отбивали ритм четыре барабанщика, а за ними два трубача. Шум стоял, как на ярмарке. Внушали страх как кавалеристы, так и их лошади с подрезанными ушами. Артиллерийские орудия тащили не волы, а лошади, и блестящие пушки двигались так же быстро, как пехота. Итальянцев, которые всегда обращали внимание на внешность, больше всего поразил облик предводителя агрессоров. На великолепном боевом коне сидел крошечный человечек с тонкими, словно спички, ногами. У него был огромный нос и большущий рот.

Французы заняли Неаполь без боя, и Лодовико, изменив свои планы, организовал против захватчиков союз государств. Французам пришлось с боем покидать Италию. Впрочем, настоящая битва была только одна, длилась она пятнадцать минут и замечательна неожиданным превращением уродливого французского короля в героя. Вдохновленный, должно быть, опытом своих предков, он призвал рыцарей Франции умереть вместе с ним и повел их в бой. Итальянский командир Франческо Гонзага, муж Изабеллы д"Эсте, захватил королевский шатер, в котором обнаружил любопытное собрание предметов, которые монарх взял с собой на поле сражения. Там были шлем и меч, которые, говорят, принадлежали Карлу Великому, рака с шипом от тернового венца, кусок от Креста Господня, частица мощей святого Дени и книга с портретами итальянским дам, чья красота привлекла королевский взор.

Спустя год после того, как французы ушли из Италии, узнав многое и о богатстве страны, и о ее слабостях, судьба обрушила на Лодовико первый удар. Беатриче почувствовала недомогание и в ту же ночь умерла, произведя на свет мертвого ребенка. Было ей всего лишь двадцать два года. Несколько дней Лодовико никого не хотел видеть. Говорят, его нашли лежащим во власянице в увешанной черным бархатом комнате. Он распорядился похоронить Беатриче перед алтарем церкви Санта Мария делле Грацие.

Когда к нему допустили посла Феррары, Лодовико признался ему, что он всегда просил Бога дать ему умереть первым, но Бог распорядился по-своему. Теперь же он молился, что если человеку дозволено общаться с мертвыми, он просит дать ему возможность увидеть Беатриче еще раз и поговорить с нею. Многие историки, писавшие об этом периоде, соглашались, что этот признанный правитель, сорока шести лет от роду, во многом был обязан умной и рассудительной молодой жене. Говорят даже, что будь она с ним в то время, когда над его головой стали собираться тучи, то он не потерпел бы катастрофу.

На следующий год французский король КарлVIII, отправившись посмотреть теннисный матч, стукнулся - как бы он ни был мал ростом - о низкую арку. Спустя несколько часов он скончался от церебрального кровоизлияния. Было ему тогда тридцать семь лет. Преемник его, смертельный враг Лодовико, герцог Орлеанский, стал королем ЛюдовикомXII. Его бабушкой была Валентина Висконти, дочь Джана Галеаццо Висконти, и Людовик, который считал себя истинным наследником герцогства, решил пойти войной на Ломбардию.

Лодовико почувствовал себя покинутым и вынужден был бежать, но был выдан французам в тот момент, когда, переодетый швейцарским купцом, стоял среди войска. Король не проявил к нему милосердия, препроводил во Францию и заточил в тюрьму. Содержался он в разных местах. Те, кто когда-либо посещал замки Луары и проезжал чуть южнее Тура, наверняка видели вздымающиеся над рекой Эндр серые башни крепости Лош. Туристов приводят в подземную тюрьму, в которой некогда великолепный Лодовико иль Моро провел последние годы жизни. Отметка на камне показывает место, куда в его камеру попадал единственный луч света. Несколько фресок и грубые рисунки на стене - последние послания человека, оставившего так много следов в далеком от нас историческом отрезке времени. Заточение его длилось восемь лет. Умер он в пятьдесят семь лет.

Два его сына унаследовали герцогство, но лишь в качестве марионеток иностранных правителей. Когда в 1535 году умер второй его сын, Франческо, император КарлV, бывший также королем Испании, вытеснил Францию из Италии, и Испания владычествовала в Милане сто семьдесят восемь лет...

В замке есть одна трогательная реликвия, на которую я наткнулся случайно. Ее высветил безжалостный солнечный луч. Это была последняя работа Микеланджело - Пьета - страшное свидетельство жестокой старости. Скульптору было почти девяносто. Он пытался высвободить из камня две фигуры, но старые руки не хотели слушаться приказов все еще сопротивляющегося разума. «Он расколотил мрамор, пока не осталось ничего, кроме остова» - пишет Джон Поуп-Хеннесси в своей книге «Итальянское Высокое Возрождение и скульптура барокко». Тяжело видеть, как уходят сила и слава, но еще тяжелее понимать, что старик и сам это осознавал. Вазари посетил Микеланджело в Риме незадолго до смерти великого человека. Скульптор заметил, что гость смотрит на мрамор, над которым он в данный момент работал. Была ночь, и Микеланджело держал фонарь. «Я так стар,- сказал он,- что смерть постоянно дергает меня за плащ. Однажды я вот так же упаду, как это!» Он бросил фонарь и погрузил мастерскую в темноту, чтобы Вазари ничего больше не увидел.

(отрывок из книги Г. Мортона "Прогулки по Северной Италии") фото: wikipedia.org